Рационализация и архетипы.

Рационализация и архетипы.

Если некоторое желание не может быть одобрено с точки зрения публичной морали, то для объяснения поступка, совершенного под действием этого желания, человек склонен придумывать более приемлемые мотивы и аргументы. Это известный психологический феномен.

Причем речь идет не только о том, чтобы подобрать подходящие аргументы для других, но скорее о том, чтобы подобрать подходящие аргументы для самого себя. В психологии это явление называется рационализацией. В словаре рационализация определяется как защитный механизм психики, «функцией которого является маскировка, сокрытие от сознания самого субъекта истинных мотивов его действий, мыслей и чувств для обеспечения состояния внутреннего комфорта…» <«Психология. Словарь», Ред. А.Петровский, М.Ярошевский, М., Политиздат, 1990, Стр.336>.

В процитированном определении можно обнаружить характерный для ортодоксального фрейдизма мотив антагонистического противопоставления «тайных желаний» обременительным «моральным нормам». По моему мнению, о бессознательных желаниях не обязательно говорить только как о «запретных», «животных» и «низких». Важнее то, что бессознательное — иррационально, т.е. не может быть адекватно вербализовано, выражено в словах, в логике причин и следствий.


Человеку разумному хочется иметь определенность будущего («что делать»), и определенность прошлого («кто виноват»). При этом определение причины — достижение определенности прошлого — всегда является некоторой рационализацией. Известен, например, примечательный факт, состоящий в том, что человека легко можно с помощью гипноза «запрограммировать» на определенное нейтральное действие, не требующее значительных сознательных усилий. Например, внушить задачу переставить некоторый предмет с одного места на другое. Проснувшись, он машинально совершит это действие. Если затем спросить у испытуемого, зачем и почему он это сделал, в ответ будет указана причина, хотя и выглядящая более или менее правдоподобно, но придуманная от начала до конца. Этим хорошо иллюстрируется умение человеческого сознания творчески заполнять «причинно-следственный вакуум». В реальной жизни все обстоит не так категорично, но, тем не менее, какой бы поступок, какое бы явление не осмысливалось и не обсуждалось, в представлении о нем всегда присутствует рационализация — нечто домысленное, не вполне адекватное реальности, просто удобное для сознания.

Сама по себе психоаналитическая концепция «запретных желаний», противостоящих публичной морали и непременно имеющих сексуальную подоплеку, может служить хорошим примером рационализации. Ортодоксальный фрейдизм — удобная ложь, придуманная доктором Фрейдом для того, чтобы объяснить, что такое удобная ложь.


Рационализация — подстройка мотивации под «нужные» принципы. Но в реальности всегда есть не только свобода выбора мотивации, но также и свобода выбора принципов. Сознание не только подыскивает удобные для себя мотивировки, но и принципы стремится подбирать наиболее удобным для бессознательного образом. Фактически рационализируется не только мотивация, но и идеология. Если в первом случае подменяется мотив («я не ворую, а беру то, что мне недоплачивают»), то во втором случае мотив не скрывается, но подходящим образом выбирается сам принцип («да, я ворую, но Бог мне это разрешил»). В социальной практике рационализация принципов — явление гораздо более щекотливое и значимое, чем рационализация мотивации. В этом случае гораздо чаще в «обосновании» звучит не «я», а «мы».


От обеспеченного человека чаще можно услышать утверждения о том, что «работать лучше надо, много лодырей развелось», свою состоятельность он склонен объяснять талантами и трудолюбием. От человека бедного гораздо чаще, чем от богатого, звучит критика в адрес правительства и утверждения о том, что все богатые живут нечестно, а он — честный человек, и поэтому беден. В обоих случаях имеет место рационализация, и это рационализация принципиального обоснования.

При рационализации мотивации человек искренне верит в то, что он руководствовался именно теми, а не другими мотивами. При рационализации обоснования человек искренне верит в удобную ему теорию и принцип. Примером рационализации обоснования могут служить проявления националистического радикализма, в которых искренность действующих лиц вызывает столь же мало сомнений, как и относительность идеологий. Другой показательный «пример»: традиционное противостояние материализма и идеализма — двух принципиально различных подходов к восприятию мира.


Слова, сказанные выше, призваны подвести к мысли о том, что сознание стремится формировать представления, удобные для бессознательного, на самых разных «уровнях» — от выбора подходящего названия до выбора подходящей абстракции (теории). А удобство для бессознательного — это во многом то же, что физиологическое удобство для организма.

Такой ход рассуждений согласуется с известным материалистическим тезисом о бытие, которое «определяет сознание». В психоаналитических представлениях эта идея конкретизируется и становится более привлекательной. У человека в его действиях и представлениях всегда есть свобода от условий бытия. Но мера этой свободы определяется его способностью понимать собственные бессознательные мотивы и управлять ими.


Представим теперь нескольких исследователей, живущих в мире и занятых одной и той же научной проблемой — изучением мира. Каждый из них стремится описывать мир в представлениях, наиболее удобных для своего бессознательного. Исследователям необходимо прийти к соглашению, и они вынуждены доказывать друг другу свою правоту. Какой консенсус получится в результате? Объективное знание о мире или некоторый компромисс, обеспечивающий удобство для их бессознательного «в среднем»?

Или и то, и другое суть одно и то же?

Здесь уже не важны «социальная приемлемость» и «неприемлемость», «богатство» и «бедность», «мотивировки» и «принципы». Речь идет просто о подобии людей как биологических организмов. Вопрос ставится так: могут ли существовать «штампы восприятия», более или менее одинаковые для психического бессознательного всех людей?

Этим вопросом задавался швейцарский психолог Карл Юнг. То, что только что было названо «штампами восприятия», Юнг назвал «архетипами коллективного бессознательного». Согласно его концепции, архетипы коллективного бессознательного не могут быть «извлечены в сознание», хотя их проявления легко найти в стереотипных мистических представлениях, ритуалах и обрядах.


Похожие записи

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Back to top button