Пару слов в защиту магии, колдовства и волшебства.

Защита магии, колдовства и волшебства — почти оксюморон. Апология магии, колдовства и волшебства — защита веры от ее противников. Волшебство — нечто противное христианской вере, по крайней мере, по мнению большинства христиан. Но есть и меньшинство, полагающее иначе.

К этому меньшинству принадлежу, в частности, и я сам, и его (то есть нашу) точку зрения попытаюсь здесь доказать.

За свою жизнь мне довелось прочесть множество трудов, написанных православными людьми и посвященных магии, колдовству и прочим паранормальным явлениям. И все они имели между собой нечто общее. Их авторы ставили во главу угла изначальный постулат: магия, волшебство — это зло и непростительный грех. На основе этого постулата и велись их рассуждения по поводу астрологии и прочих оккультных наук.

Но только маленький ребенок, услышав категоричное «нельзя!», послушно отойдет в сторону. Уже ребенок постарше немедленно спросит «а почему?» И вот на этот естественный вопрос православные магоборцы не могут дать вразумительного ответа.

Их аргумент, как правило, один и тот же: «магия, колдовство и волшебство — это искусство производить ложные чудеса при помощи и содействии демонических сил». Для обывателя этого вполне достаточно, меня же такой довод не удовлетворял никогда. Мне известны люди, деятельность которых в точности соответствует этому определению. Но сам я вот уже в течение двенадцати лет основательно изучаю и практикую то, что считаю магией, и за это время ни разу не творил чудес (хотя бы и ложных), и ни разу не обращался к демоническим силам за помощью или содействием. Вывод из этого можно сделать только один — либо я, либо официальные православные источники называют магией то, что ею не является. Чтобы выяснить, кто же в данном вопросе прав, лучше всего будет обратиться к истории.

Свое определение магии Церковь унаследовала еще от язычников. В те далекие времена, когда Апостолы еще только начинали свою проповедь, Римская империя была переполнена людьми, утверждавшими, что они обладают сверхъестественными силами. Магия — дар богов, утверждали они. И Церковь с ними согласилась. Поскольку «бози язык бесове», то и творить чудеса магическим путем для христианина недопустимо. Что, согласитесь, вполне законно и логично — нельзя служить двум господам, нельзя быть одновременно христианином и язычником.

Как будто все просто и правильно. Но эта точка зрения исходит из предположения, что все, считаемое сверхъестественным, действительно таковым является. А предположение это неверно: достаточно напомнить, что еще триста лет назад сверхъестественным явлением считалась, например, шаровая молния. Сейчас же даже самый махровый оккультист не станет уверять, что шаровая молния — это демон или дух.

Вообще, все науки и искусства с течением времени выходили из оккультизма и очищались от налета сверхъестественности. Математика, астрономия, физика и химия, поэзия, живопись, актерское мастерство — все это когда-то считалось даром богов и было им посвящено.

Почему не допустить, что та же судьба может постигнуть магию и колдовство? Еще древнекитайские даосы полагали, что так называемые «сверхъестественные способности» на самом деле столь же естественны для человека, как умение ходить или плавать.

На это у православных магоборцев имеется в запасе неотразимый аргумент. Если эти способности присущи людям от природы, то почему они тогда присутствуют не у всех? Почему одни люди — маги, а другие — нет? Почему сами же маги и колдуны утверждают, что для успеха в их науке нужно отличаться от большинства?

Абсурдность такого довода очевидна. На его же основе можно обвинить в сношениях с нечистой силой всех до единого поэтов и писателей, равно как музыкантов, художников, певцов, артистов и адептов всех прочих искусств, утверждающих, что для успеха в их нелегком деле нужно иметь талант и призвание. Да и элементарная грамота дается не всем с одинаковой легкостью…

Но дело даже не в этом. Способности, которые принято называть магическими или колдовскими, действительно присущи каждому человеку от рождения. Более того, все люди, кем бы они ни были, и чем бы ни занимались, постоянно их используют.

Кому не доводилось слышать (и испытывать на себе), что вещь, сделанная человеческими руками, несет на себе отпечаток настроения мастера? Простая табуретка, сделанная с любовью, прослужит долго, а такая же точно, но сколоченная с ненавистью, так и норовит вывернуться из-под ног, когда вкручиваешь лампочку. Сердце любящей женщины всегда замирает, когда ее мужу (или ребенку) грозит беда, даже если он находится на другом конце света. Даже священники предупреждают паству, что слова и мысли могут ранить и убивать — именно поэтому церковные правила беспощадны к злословию. Более того, в молитвах, читаемых при крещении, есть одна, где упоминается защита от «презрения очес» — то есть от дурного глаза.

Подавляющее большинство людей пользуется такими своими способностями лишь от случая к случаю и неосознанно — чаще всего в моменты каких-либо сильных переживаний (и чаще всего неприятных). Так человек, упавший в воду, начинает инстинктивно барахтаться, стараясь удержаться на поверхности и добраться до берега.

Но находятся некоторые, которых не устраивает уровень «лягушатника» для детей. Они входят в воду глубже, учатся нырять и всплывать обратно, осваивают кроль и брасс. Учатся плавать. Конечно, они могут переплыть любую реку, непреодолимую для толпящегося на отмели большинства. Их способности кажутся для этого большинства чем-то запредельным. Сверхъестественным. Паранормальным.

Но на самом деле главное — даже не это. Ведь пловцы занимаются плаванием не для того, чтобы просто покорять встречающиеся на пути реки. Гораздо важнее то, что тело пловца становится крепче, он забывает о простуде и одышке, становится уверен в себе. То, что он может в одной области жизни, помогает ему и во всех остальных.

И при чем же здесь нечистая сила?